Гарм КСЭ

Notice: Undefined index: l in /home/rbbw2/8.rbbw2.z8.ru/docs/index.php on line 3
Гарм КСЭ

Notice: Undefined index: l in /home/rbbw2/8.rbbw2.z8.ru/docs/index.php on line 21

Главная
Рассказы
Ссылки
Гостевая книга
Форум
Наши контакты

Notice: Undefined index: l in /home/rbbw2/8.rbbw2.z8.ru/docs/index.php on line 53
Фотогалерея | Слайдшоу

Notice: Undefined index: l in /home/rbbw2/8.rbbw2.z8.ru/docs/lib.php on line 23

Notice: Undefined index: last in /home/rbbw2/8.rbbw2.z8.ru/docs/content.php on line 7

Татьяна Глебовна Раутиан. Гармские байки. Часть 2.

Ночь под Новый Год

Зима в Гарме очень разная бывает. То, как в Евгении Онегине: "зимы ждала, ждала природа, снег выпал только в январе…" А то засыплет все кругом, а потом станет антициклон морозный, снег затвердеет, блестит на солнышке.

Пока еще цивилизация с ее бульдозерами и снегоочистителями не проникла в эти благословенные места, красота зимняя в диких горах - неописуема. Выйдешь ночью из дому полюбоваться - снег гладкий, никаких следов, только вместо дороги тянется узкая тропинка, да и ту часто поземка заравнивает, так что и не видно. Луна, черные тени на снегу от голых черных скал, торчащих из заснеженных гладких склонов, слабый желтоватый свет из окна, от пятивольтовой нашей лампочки - единственное "цветное" пятно на черно-белом, чуть синеватом ночном пейзаже. И - ни души. Тишина, звезды, луна. И ты ближе к мирозданию, суета цивилизации вроде бы и не существует вовсе. Как же нам повезло!

В такую ночь под Рождество (а при советской власти - в ночь под Новый Год) должны происходить какие-нибудь чудеса, какая-нибудь нечистая сила должна же появиться! И она появляется. Вышла я из дому подышать, полюбоваться морозной ночью. Стою, смотрю вокруг, слушаю тишину - только привычный рокот камней, которые река тащит по дну, шуршание шуги у берега, да иногда филин – вот он, торчит как столбик на профиле горного отрога - подаст голос:
- У-гу!
И вдруг - еще какой-то слабый, но не очень далекий зов:
- Аа-а!
Что это? Вот опять:
- Аа-а!…Аа-а!
Бегу домой.
- Виталий, послушай - что это?
Выходит. Стоим, слушаем. Ничего. Он уходит. Уже одиннадцатый час, скоро Новый Год. Опять:
- Ааа-а-а!

Но мне любопытство не дает уйти. Выхожу на тропинку в Гарм. Ее совсем занесло, не видно. Но под верхним рыхлым слоем можно ногами нащупать твердый гималай утоптанного снега - тропинку. Но чуть шагнешь с нее в сторону, или оступишься, или сама тропинка свернет с прямой - проваливаешься в снег до самого того места, откуда ноги растут. Иду, щупаю ногами тропу, снова слышу зов, какая-то в нем безнадежность и покорная тоска. Ближе. Что-то уже мерещится во тьме, какое-то пятно. Движется? Или в глазах рябит? «Что там, что там - пень? иль волк?»

Наконец, вижу. Да, это человек. Он запутался в снегу и как будто что-то ищет. Подхожу ближе. Оказывается, ехал он на лошади, слез на минутку, надо было. Запутался в штанах - их двое на нем было, холодно ведь. Пока разбирался - лошадь куда-то ушла. Куда? Ведь волки! В отчаянии звал ее, не видно ничего, что-то мерещится во тьме. Где она? Пошел искать, свернул с тропинки, завяз в снегу. Где это он оказался? Куда идти? Как? Тонет в снегу. Верхние штаны где то в снегу остались, закопались... Ни зги не видать…
- Да ладно, - говорю, - никаких волков тут нет, рано еще, они в феврале придут. Лошадь твоя уже давно дома, зачем ей куда-то уходить. Посиди, обогрейся, совсем замерз.

Только мы пришли с этим невезухой к нам домой - а уж время 11.50. Успели. Народные сказания об этой простой истории, выработанные по всем законам фольклористики, мы услышали лет через 30 от внуков ее героя. Там фигурировали волки, героическая битва с ними, победа сейсмологов, спасших жизнь телеграфиста. Что-то было и про коня, уж не упомню - но тоже сказочное и героическое.

10-тый класс для офицеров

Во время войны офицерские звания присваивали на фронте, там некогда было на образование оглядываться: убили майора, и назначают на его место лейтенанта, а у того – хорошо, если семь классов. А то и все пять. Но теперь - время мирное, офицером можно быть только с законченным средним, т.е. с десятилеткой. Дошло это указание и до Гармского военкомата. Дали один год на решение проблемы. Организовали для офицеров 10-й класс. Но оказалось, что учительница математики и физики «уходит в декрет». Что делать?
- Халтурин, выручай. Математику знаешь? Университет кончал? Будешь в вечерней школе преподавать, в десятом классе. 400 рублей получишь - полставки.
- Хоп, майли.

Правда, Виталий сам в девятом классе не учился - из восьмого сразу в десятый пошел. Так получилось. Но когда стал проверять своих десятиклассников - пришлось начинать с программы пятого класса. Кто забыл, а кто и не учился нигде после 5-го или 6-го. И вот три раза в неделю - поход в Гарм. Вечером. Занятия с 6 до 11. Пешочком туда семь километров и обратно столько же. Туда - еще светло, обратно - полночь. На дороге нашей, естественно, никаких фонарей нет. Однажды задремал на ходу и проснулся оттого, что нога не нашла опоры, не нашла дороги, провалилась вниз. Сел. Проснулся. Дорога вправо ушла, а впереди - далеко внизу - Сурхоб плещется. Посидел, подышал. Встал, окончательно проснулся и дальше пошел. Везунчик.

Через месяц надоело ходить. У нас на станции было две машины, ГАЗ-АА и ГАЗ-67. А шофера не было. Сел (впервые в жизни), потренировался немного во дворе и стал ездить. Но когда снег выпал - ездить не решился. Скользко, опасно. Опять пешочком. Таджики никогда ночью не ходят - волков боятся. Или нечистой силы какой-нибудь, про которую и говорить нельзя. Многие спрашивали:
- Как ты ходишь? Волки там!
- А у меня револьвер.
- Тогда молодец, это хорошо.
Конечно, никакого револьвера у него не было - да и откуда бы.. Правда, пару раз слышал волков - но не на дороге, в горах.

Солнечное затмение

В феврале должно было быть солнечное затмение, Почти полное. Виталию звонят из райкома:
- Слушай, Халтурин, приезжай. Говорят, солнце затмится, народ беспокоится, как жить будем.
Поехал. Небо зимнее – синее, чистое. Но вот затмение началось, смеркается. На площади перед райкомом собралась толпа таджиков, стучат кто во что горазд - в ведра, тазы, казаны, кричат что есть мочи. Оказывается, этого джинна, который солнце хочет украсть, надо напугать как следует, тогда он выпустит Солнце. И ведь правда! Не выдержал джинн, выпустил солнце. Гордый своей победой, народ живо обсуждает событие.

Восхождение на Мандолюль

Март месяц. Зима была снежная, наши склоны - южной экспозиции. Снег тут не тает - а испаряется. Внизу тепло. Наверху - еще снег лежит. Земля мягкая и идти легко. Пошли втроем - мы и Леночка. А что - пусть привыкает, ей уже почти 4 месяца! Подымаемся. Леночка спит себе на свежем воздухе, привязана простыней по-цыгански к шее папы. Прошли штольню, пещеру, миновали Скалу-Медведя. Дошли до гребня, там снежный козырек, в метр толщиной, изящно изогнутый. Вдруг вижу - в простыне ножки торчат, выпростались из одеяльца. Постелили на снегу простыню, развернули, увязали заново, пошли выше.

Оборачиваемся. Нам сверху видно всё: Петр 1 вздымается всё выше, внизу игрушечный наш домишко, станция, Сейсмики играют в догонялки друг с другом, крошечные, как муравьи. По дороге идет караван: пять ишаков с мешками на спине. На последнем ишаке, на мешках сидит мальчишка, свесив ноги на одну сторону. Наш Халтурабад разглядывает. Наверно, на базар картошку везет. Ишаки идут себе и идут, дисциплинированно. Видно, правду говорят, что осел - это звание, а ишак - это должность…

А вот взлётное поле нашего аэропорта и глиняная мазанка вокзала. Вот взлетает лучший в мире самолет АНТ-25, пролетает где-то внизу, ниже нас, чуть выше крыши нашей сейсмостанции. Разворачивается и улетает в Сталинабад. (Кстати самый популярный вид транспорта в наших краях - самолет, на нем держалась связь центра с районами еще с 1929, и, как оказалось, аж по 1992 год. Первый колесный транспорт, телега, прибыла в Гарм в разобранном виде, на самолете!).

Вершина Мандолюли - на 900 метров выше уровня долины и нашей станции. Но до неё мы не дошли. Скоро Леночку кормить, принимать по радио сигнал точного времени из Индии. Саимхуддин, наш препаратор, верно, уже проявил вчерашние сейсмограммы. Да, во-о-от они сохнут, пришпиленные бельевыми прищепками к веревке. Надо их обрабатывать.

Еще раз смотрим вдаль. Ах, почему мы не птицы! Так хочется взмахнуть крылами, покружиться над станцией и тихо приземлиться у своих дверей.

Большая вода

Сурхоб – ледникового питания. Поэтому больше всего в нем воды в июле. И вот в 1952 году 5 июля пришла самая большая вода. Поднялась у Гирдоу до уровня дороги в аэропорт. Сразу за камнем «Львиная голова» росли три тутовника, их водой унесло. А на том кусте миндаля, что растет, вцепившись корнями в львиную голову – всякий мусор – палки, ветки, сухая трава, но он выдержал.

Сель

Что-то случилось и на Оби-Хингоу. Там прошел большой сель, подпрудил реку, образовалось озеро. Примерно через месяц мы с Игорем поехали смотреть. Видим - дорога так плавно и уверенно входит в озеро. Где-то сбоку река промыла себе русло, а озеро так и осталось.

Грязь эта за месяц покрылась толстой сухой коркой. Кажется – можно идти. Но прошла несколько шагов – корка сломалась и я провалилась в жижу, что под ней. Вспомнились все рассказы про страшные засасывающие болота. Действительно, кажется, что засасывает. Но ничего, накидали веток, ногу вытащила. Впечатляет.

Камчатское великое

Ноябрь. Экспедиция уехала. Стало как-то непривычно тихо. Никаких срочных дел. И мы решили потратить вечер на то, чтоб проявить и напечатать собственные снимки. Сидим в фотолаборатории, печатаем, увлеклись. И вдруг – звонок! Сигнал сильного землетрясения. Входим в соседнюю с фотокомнатой регистрирную, смотрим на барабан – нет зайчика! Господи, что же случилось? И вдруг боковым зрением видим: зайчик на стене, сбоку, под 90 градусов от того места, где он должен быть! Ужас! Что такое? Ведь сильное местное землетрясение происходит! А наш зайчик убежал с ленты вообще куда-то на стенку... Но вот зайчик на стене дрогнул и, набирая скорость, переметнулся на другую стену! А, вот теперь понятно. Это – не наши грехи, это – не нарушение работы прибора. Это – другое, гораздо более сильное землетрясение. Но не местное – а далекое. Очень, очень сильное!

Подождали, проявили, доложили наверх. Оказалось – это сильнейшее Камчатское землетрясение, которое произошло в море, и вызвало цунами, уничтожило Тихоокеанский военный флот, смыло рыбачий поселок и забросило далеко на сушу рыбацкие корабли. Там и убежать было некуда – место низменное. Это мы потом узнали – ведь сведения о природных катастрофах были секретны. Чтоб народ не волновался, объясняли оптимисты. Потому что при социализме (!) не должно быть никаких катастроф, полагали другие.

Пожар №1

Уезжая осенью 1952 года, экспедиция нам, станционникам, задание оставила - вести все эти наблюдения и установить кое-что еще. В подвале регистрирного домика сделали бетонный постамент под сейсмограф и, чтоб быстрее затвердел, натопили печку. Вечер. Рабочие наши, строители, ушли домой в кишлак. Выхожу вечерком во двор, вижу - дымок из-под крыши новой регистрирной выбивается. Зову нашего заведующего, Виталия, стучу нашим мужчинам, механику и лаборанту:
- Ребята, горим!

Побежали, смотрят - дымок легкий. Не беда, сейчас затушим! С ведром воды в руке кто-то открыл дверь. А оттуда - ка-а-ак ахнет! Дом-то был плотно закупорен - не горел, а только тлел и производил генераторный газ. А как открыли, наружный кислород впустили - этот газ и вспыхнул, просто взорвался. Виталий звонит в поселок, в пожарную команду - нет никого, на свадьбу уехали, водитель пьян, остальные тоже.

Домишко сухой, деревянный, горит как порох. Что-то там временами грохочет. А вода у нас - из арыка глубиной 15 см, только около здания станции сделана ямка, такого размера, чтоб ведром почерпнуть, не задевая дна, не подымая мути. Черпанули пару раз - плещем в окно. Явно без толку. Вода падает на бетонный пол. Горит-то потолок, стены - а до них воду не добросишь, не доплеснешь - пламя жаркими языками рвется из окон, ближе трех метров не подойдешь. Вот уже крыша рухнула. Вдруг раздался гул и рев - это пополам разорвалась закрытая молочная фляга с русским маслом. Нижняя половина фляги изрыгает столб дыма и пламени высотой метра три, а на нем, там, вверху - пляшет, летает, не падает, верхняя половина фляги.Красота! Мощь! Гул! Страшно - и весело! Такая силища!

Вот уж огонь съел, что мог, стал утихать. Полночь наступила. Тут и пожарники приехали с баграми. Растащили обгорелыши стен - и уехали. Наутро мы пошли смотреть, что же осталось. Остались неповрежденными только чугунные постаменты, а от самих приборов - бронзовые лужицы на бетонном полу. У меня, как молодой хозяйки, наготовлено было на зиму разных солений-маринадов, варений - а от них тоже - застывшие лужицы, только стеклянные.

Из института - телеграмма: - все остатки сохранить, приедет комиссия. Остатки - обгорелые, но не сгоревшие до конца мешки с крупой, горелые банки со сгущенкой, горелые орехи, которых запасливый мой муженек заготовил было килограмм двести. Искореженный приборный металл отнесли на станцию, продуктовые остатки - на чердак. Мы считали, что горелые орехи несъедобны, а крысы не верили и катали их из угла в угол по чердачному полу, для нас – по фанерному потолку. Только, бывало, уснешь, как на потолке раздается грохот крысиного футбола…

Кушать нечего стало. Из запасов осталось только то, что было у каждого на кухне. Местные власти выделили нам, погорельцам, полмешка пшена, полфляги хлопкового масла и 5 килограммов твердокаменной чечевицы. Так мы и дожили до теплых дней. Мужики наловчились воробьев стрелять. Воробьи вечерами перед сном собирались на молодых наших деревцах и устраивали свои профсоюзные собрания. Тут в них, бедненьких, дробью. Десяток-другой упадет - глядишь и суп. Как потеплело - черепахи вышли на свежую травку. Тоже годится. Помнится, в Колумбовы времена черепаховый суп считался деликатесом.

Приехала комиссия из родимого института, состоящая из одного человека. Пожил у нас месячишко, попил чайку, сжег подчистую скудные наши запасы дров, уехал. И как результат его визита - наш институт подает на Халтурина в суд за преступную халатность. А время было - весна 1953-го. Но - спасибо товарищу Сталину. Он вовремя скончался и объявлена была так называемая Ворошиловская амнистия. Виталий "попал под амнистию". А то быть бы ему в местах отдаленных.

Но институт не отступился. Мало ли что амнистия! - И подал гражданский иск на возмещение убытков в размере 188 тыс рублей. И сколько-то еще сотен, десятков, просто рублей, и еще, помнится, 67 копеек. Сели мы с Виталием, взяли логарифмическую линейку и вычислили, что при окладе 1200 рублей в месяц, (14 тысяч в год), придется ему не есть и не пить, не покупать штанов, не ходить в кино и не наклеивать почтовых марок 188:14=13.5 лет. Загрустили мы.

И вот – суд. Виталий взялся сам быть своим защитником на суде. Мне не велел приходить. Да я и не смогла бы – Леночке только год, не с ней же туда идти. Аргументы у защитника были весомые: здание это было построено до нас, хозспособом, на балансе не числилось, пожарный инспектор, который проверял нашу пожароопасность, домик этот и не смотрел, несмотря на неоднократные требования заведующего.

Решение суда было коротко и ясно: "…а причина пожара - дымохода крыша, которая от него не зависит." И посему иск ГеоФИАНа - отклонить.

Уф!

продолжение следует…

Notice: Uninitialized string offset: 0 in /home/rbbw2/8.rbbw2.z8.ru/docs/story.php on line 37

Notice: Uninitialized string offset: 0 in /home/rbbw2/8.rbbw2.z8.ru/docs/story.php on line 37

<< Football in Garm: the Rebyata versus the International Team (1976). Recollections from Peter Molnar / English

Владимир Журавлев. Пять дней в Таджикистане - 2005.>>

Notice: Undefined index: pf in /home/rbbw2/8.rbbw2.z8.ru/docs/story.php on line 59

Notice: Undefined index: name in /home/rbbw2/8.rbbw2.z8.ru/docs/lib.php on line 197

Notice: Undefined index: email in /home/rbbw2/8.rbbw2.z8.ru/docs/lib.php on line 199

Р”РѕР±Р°РІРёС‚СЊ РѕС‚Р·С‹РІ

РќРѕРІРѕСЃС‚Рё

14.05.2019. Гарм КСЭ через 30 лет.
Дорог...
18.01.2014. Питер Молнар - лауреат премии ...
21.04.2011. Медаль Рида - Татьяне Раутиан!...
08.11.2009. Первым делом - вертолеты...
...
31.01.2009. Обновления на сайте! Новые ссы...

Р’СЃРµ РѕС‚Р·С‹РІС‹

РџРѕСЃР»РµРґРЅРёРµ РѕС‚Р·С‹РІС‹:

Notice