Dear friends! Welcome to the Garm web site!

Storiy by Vladimir Zhuravlev N 14

В старые-старые времена в летние каникулы студенты вкалывали. Если официально, то в стройотрядах, если сами находили место – то в шарагах. Начиная с третьего курса я подхватил болезнь много сидящих людей и особо вкалывать не мог. После четвертого курса за особые заслуги перед ВЛКСМ ( спас от тюряги первокурсника, стоявшего в очереди на Таганку) в команде из 10 человек попал в Артек.

Нужно сказать, что ФИЗТЕХ может, конечно, все, но Артек явно не его профиль. Девочек у нас в мое время было одна человек на 10. Танцевать толком не умели. И много чего еще. Спасибо тебе, Лариса, моя старшая напарница, отважно согласившаяся работать с угловатым неуклюжим червем науки и разгильдяем. А в Артеке хотя и работали представители мужского пола, и где-то местами даже и командовали, главная скрипка принадлежала все-таки девушкам.

Ну вот, приехали в Артек ночью, в самый заезд смены, лагеря почти пустые. Утром продираем глаза, рядом Аю-Даг, внизу - море. Помылись, побрились – стали нас разбирать по дружинам. Девушки не то что боятся нас, а обходят стороной. Это естественно, физтех выглядит дико, вроде снежного человека, ни к чему на первый взгляд не пригоден, особенно ходить строем и горланить песни.

Часов, этак, в 11-12 случилось нечто странное. Четко слышим, стартует ракета. Перепутать не можем, это один из наших хлебов. Смотрим по сторонам, двигатель явно увеличивает тягу. Что-то должно лететь и дымить точно, а ничего нет. Дивное дело! Объяснение пришло позже.

Управлять толпой разнокалиберных детишек, приехавших из разных мест, неимоверно трудно. Вот, скажем, собираются на стадион кино смотреть, сразу всех не заведешь, пока все придут и рассядутся, пришедшие не могут спокойно сидят, начинают толкать друг друга и могут покалечить. Дети, как известно, с трудом сидят на месте на отдыхе. Вот тут и существует несколько десятков проверенных жизнью приемов, чтобы направить эту ужасную и поистине разрушительную детскую энергию в мирное русло. Самый кондовый способ, свидетелем которого мы стали в первое артековское утро, был запуск пионерской ракеты.

Выходит перед толпой физрук или тот, у кого голос покрепче. Мужчины для этого идеально подходят. Орет диким голосом – «Сейчас запустим пионерскую ракету! Я буду давать команды, а вы кричать в ответ – есть и выполнять команды. Как скажу запустить двигатель – изображайте двигатель. На счет «девять-восемь» увеличивайте тягу. А на «ноль» – стартуйте. И учтите, не будет нужной тяги – ракета не взлетит, а только топливо за зря сожжет!!!» Вот орет он дальше. «Нажать контакты! Вжик, вжик!» Толпа детей машет руками-контактами и орет «есть нажать контакты! вжик-вжик!». «Включить зажигание!» - «Есть включить зажигание! Бик, бик!». Так следует десяток команд и наконец дикий рев - это включение двигателя и обратный отсчет. Ракета взлетает…

Меня подобрала дружина «Алмазная». Вставали мы каждый день в 6 утра, гладились, бывали на планерке, поднимали детей. Ложились 9.30, до 11 часов дети колобродили, потом обычно был чей-то день рождения или что-то еще. Спали часов пять, и так каждый день. Мы не хвастались, что было тяжело, мы были молоды и полны энергии. Успевали еще иногда в Гурзуф, даже в кино ходили. С пионерами ездили в Севастополь, поднимались на Аю-Даг. А ночью сначала сидели и пели песни. «Ах эти свечи, что плачут за людей…»

По политике Артека того времени, ребенок ни на секунду не должен оставаться без глаза вожатого. Лариса терпеливо учила меня всему, не умеющего слуха – петь, не умеющего двигаться – танцевать. Учила всему, что нужно в дикой артековской жизни. Ученик ей попался бездарный и трудновоспитуемый. «Ну ладно, - говорит она как-то, - давай устрой свою обмывку тут». «Что, - спрашиваю, -хотите пить?». Она: «Шампанское подойдет». Еду в Гурзуф и покупаю. Выставляю. Девочки смотрят на меня как на сумасшедшего. Оказывается, под «шампанским» подразумевалось игристое вино в такой же бутылке, как и настоящее шампанское, но за 1 руб. 30 коп., а не настоящее шампанское за 5 рэ. Зарплата-то вожатого меньше 100 рублей была, но у меня остались студенческие заначки за работу в ЗФТШ и на почте. Результат обмыва был такой: решили - хотя и ни на что не пригоден, но парень добрый.

Был у нас изумительный танцрук – татарин Сергей Хайсаров. Вылитый Николай Караченцев. Как он добивался от меня, чтобы я мог сам танцевать «гоу-гоу» и детей учить, не знаю. Легче пень научить, но он своего добился. Эх Лариса и Сережа, если бы вы знали, на какую почву упали ваши семена! Когда уезжала моя первая смена детей, у меня на нервной почве отказал голос. Я не говорил три дня совсем. Даже сипеть не мог. Отряд первой смены состоял из пятиклашек. Привязаться к ним человеку, который раньше с детьми не работал, было естественно. Их отъезд был для меня вселенской катастрофой. Отрядная медичка перепробовала все, помогла настойка зверобоя. Я думал, что буду помнить каждого из них всю жизнь, по память распорядилась иначе. Не помню никого.

Вторая смена была международная. Тут меня ждало тяжкое испытание. При каждой иностранной делегации были взрослые руководители, и на каждый квант детей - переводчик. Приехали три финские делегации (все от левых партий). В нашу дружину попала делегация компартии. Переводчика им не досталось, вызвали девочку из Петрозаводска, но это оказалось не быстро. И руководители, и детки слегка говорили по-английски, и я слегка говорил. К тому же по некоторым причинам, которые долго сейчас объяснять, я знал с сотни две слов и несколько бытовых фраз на тверском карельском деревенском языке. Поэтому до приезда переводчицы эту делегацию поручили мне.

Днем дела шли неплохо, с детками я справлялся, приемы типа запуска пионерской ракеты были уже в крови. Но вечером, вечером было труба. Делегации делали так называемые дни стран. Днем детишки устраивали выставки, концерты и т.д., а вот вечером руководители приглашали друг друга в гости. У финнов тогда был сухой закон. Алкоголь стоил у них бешеные бабки, а выпить они были мастаки. Вот пригласили моих финнов кубинцы из другой дружины, и мне с ними идти, переводить Кубинцы – люди бедные, но рома постарались выставили вдесятеро. Вот говорит кто-то из гостей тост. Его переводят на русский. Я с русского на мой английский (ничего общего с бостонским и лондонским), они с моего английского себе на финский. Думаю, результат не имел ничего общего с оригиналом.

Вдруг, вскакивает какая то латиноамериканская горячая деваха и говорит примерно следующее: хватит вам, Советам, Кубе помогать, они уже революцию сделали, вы нам помогите, дайте нам оружие, мы у себя кашу то заварим. Я там и обалдел: как такой тост перевести, да еще с моим аглицким ? Ну думаю, была не была, говорю: предлагает выпить за гондурасо-финскую дружбу… Тащить двух финнов ночью по Артеку , учитывая его ландшафт, даже в мои тогда 21-22 года было ох как не просто…

Окончательных аккордом всех национальных дней был Русский банкет. Смысл его сводился к тому, что вожатые скинувшись на свою мизерную зарплату, должны были напоить иностранцев так, чтобы они навеки помнили Россию. Нужно сказать, у нас на физтехе учили два иностранных. У меня был второй язык был немецкий, учили его перед этим только год Не разговорный, а так - всякие тех. тексты переводить, читать научные статьи. Была у нас в нашей дружине тогда делегация Западного Берлина, а у них руководительница года на три-четыре постарше меня – чудная девушка Криста. Все при ней. Просто персик! Мы, видать, взаимно понравились давно. Но ни я по-немецки, ни она по-русски не говорили, да и работы было завал, общаться некогда.

На русский банкет наши местные физруки притащили две 40-литровые фляги сухого домашнего вина, настоянного на перце. Пока пьешь, эффект ноль. Утром голова чистая, но ноги не слушаются. Вот где-то в середине вечера я нагло забыл своих подопечных финнов, а им я и не нужен уже был, без перевода пили .Поэтому как-то само собой я оказался рядом с Кристой. Танцуем мы с Кристой и полностью друг друга понимаем. С чего бы это? Нет проблем. Разговор идет легко ( думаю на эсперанто). Через день мне ехать в Ялту сниматься с воинского учета. Туда на катере доехал, а обратно – вижу на площади артековский автобус, и оттуда машет мне радостно Криста. Делать нечего, бояре, захожу. Сажусь. Она ни по-русски, ни по-английски сказать ничего не может. Я по-немецки могу только рассказать про законы физики, и то - только как магнитофон. Девушка, однако, обиделась, решила, что упоенный успехами и получивший в прошлый раз по максимуму, я не захотел продолжить знакомство. Прости меня, милая Криста, я и сейчас не говорю по-немецки. Ну, разве, что спросить, как пройти в библиотеку. А что было, помнят только бидоны с домашним вином. Я дальше поцелуев не помню…

Однажды мне удалось устранить надвигающийся скандал в международном коммунистическом движении. Приходит как-то мой финн ко мне в радиоузел чернее тучи и говорит: «Володя, пойдем, я хочу сделать начальнику дружины официальное заявление нашей делегации». Чувствую, готовит подлянку. Поэтому прикидываюсь лаптем. Говорю: «Ну, раз официальное, я не могу сделать в переводе ни малейшей ошибки. А переводчик из меня не очень. Поэтому поступим так. Давай, говори свое заявление сейчас мне одному, я задам вопросы, если не буду уверен в переводе, запишу себе шпаргалку. А уже потом, отшлифовав текст, пойдем к начальнику и сделаем вид, что я синхронно перевожу».

Уловка сработала, финн остался доволен и стал важно и обиженно рассказывать. Оказывается, вот в чем было дело. На носу был общий артековкий праздник. Одним из его мероприятий был парад делегаций на стадионе с флагами. Шли не все делегации, а только по три ребенка, остальные были на трибунах. Флаг нес один ребенок, а двое шли чуть сзади как ассистенты. И вот недотепы-организаторы выбрали мальчика-финна из другой их делегации нести финский флаг - просто потому что он был повыше мальчика из делегации компартии! Так вот мой финн и говорит: «Раз социалисты несут флаг (ребенок-то точно не знает, что уже принадлежит какой-то партии), а они не хотят строить коммунизм в Финляндии, то мы рассматриваем это как позицию Советского Союза и немедленно покидаем Артек и страну».

Тут я делаю вид, что у меня страшно болит живот, извиняюсь и прошу разрешения сходить в туалет. А сам бегу к начальнику дружины Якову Германовичу Брауну ( н из поволжских немцев был, одним лагерем жил), рассказываю ему всю эту галиматью. Он кричит на меня с матерком, но быстро понимает, что я ни при чем. Быстро звоним в управление лагеря, они мигом привозят переводчицу из соседней делегации туда в управление. Ну вот, возвращаюсь я якобы из сортира, вытирая взмокшие не от умывания, а от пота руки, говорю – идем делать заявление. Заходим к Якову. Только поздоровались и приняли строгий вид для официального заявления, как звонит телефон. Яков поднимает трубку и, демонстрируя удивление, говорит, что там просят нашего финна. Он берет трубку. А там управление Артека извещает его, что мальчик из его делегации избран нести финский флаг, и просят его разрешения на это. Его круглое желтоватое лицо расплывается в самой идиотской и удивленной улыбке, какую я когда-либо видел. Низкий поклон кафедре инъяза физтеха, которая имела нас как сидоровых коз,
но научила, кроме физики и математики, еще и своей английской премудрости…

Еще была девушка Рая, лет 17, жгучая украинка, огонь – Заворотнюк, играющая няню в телесериале, бледна перед ней. Нет, мы ничего не успели. Но ее уголья-глаза не могу забыть. А были мы вместе всего минут пяток на пирсе ночью после какого-то праздника.

На следующее лето мне лично и еще одному мальчику пришло персональное приглашение в Артек, но поехать не смог, были в летних военных лагерях. Ну вот, еще через год институт закончен, и – работа. Но артековская зараза застряла во мне и не давала покоя. Я попал работать в московский институт Академии Наук, но прописки и жилья не было, и я поехал работать в Среднюю Азию в экспедицию. Взялся ставить детские утренники в нашей экспедиции и сам был Дедом Морозом. Готовились мы месяца за полтора, я писал сценарии, родители помогали ставить танцы и песни. И за десять лет не повторил ни единого номера ни в одном представлении, а длились они часа полтора-два. Было, впрочем, одно исключение: каждый раз под тем или иным соусом вся аудитория – и дети, участвовавшие в постановке, и зрители, и их родители запускали ракету или что-то в этом духе. Рев от ее запуска отдавался эхом от горы с названием Мандалюля и пугал окрестные стада.

Странное дело, я с легкостью управлялся с десятком чужих детей, а не могу добиться никакой взаимности от своего трехлетнего внука. А заставь меня сейчас что спеть или станцевать, так мышам плохо будет. Из моего финского осталось только пара-тройка фраз, и то не уверен, что помню их значение. Правда дома у родителей, роясь в старой тумбочке, нашел маленький костяной финский нож, подаренный мне финнами за ликвидацию партийного скандала, и шуточный орден виртутий-милитарий, польский кажется. Кто мне его подарил и почему, уже не помню.

Add your opinion

Your name:
Your email:
Your opinion:

Please enter number shown on the picture:

• 14.05.2019. Гарм КСЭ через 30 лет.
  Дорог...
  
• 18.01.2014. Питер Молнар - лауреат премии ...
  
• 21.04.2011. Медаль Рида - Татьяне Раутиан!...
  
• 08.11.2009. Первым делом - вертолеты...
  ...
  
• 31.01.2009. Обновления на сайте! Новые ссы...
  

• Помню Бориса Палыча Волина - при нем...
• 
  Спасибо, девочки, за сайт! Я там род...
• 
  Привет...
• 
  Спасибо за ваш сайт. Я бывал в Гарме...
• 
  Работали на станциях Хаит, Чусал, Но...
• 
  5507...
• 
  Мой адрес V_usenko@ukr.net...
• 
  Добрый день, Анатолий! Прими мои соб...
• 
  Как определить дату этого снимка? Ви...
• 
  Мой дед, Виталий Пономерев умер 17.0...
• 
  Мне очень понравился это сайт. Спаси...
• 
  Великолепная фотография. Спасибо!...
• 
  Потерялся Виталий Стефанович. Если е...
• 
  Любимый дедушка, лучший человек на с...
• 
  До сих пор иногда снятся горы и КС...